Друзья! Не в первый раз Геоград с большим удовольствием обращается к творчеству нашего выпускника АРКАДИЯ ПОПОВА (для тех, кто не знает, он закончил в 1972 году кафедру экономической географии СССР, один из создателей знаменитых факультетских эпопеоз, автор любимых на геофаке песен и талантливый поэт). На радость нам, он откопал в своих архивах "забытие вирши".
АРКАДИЙ ПОПОВ:
Это те мои студенческие стишки, которые не попали в предыдущую "серию" (где тоже были стихи времён студенчества). Эти были в другой тетрадке, более старой и задрипанной. И когда я её вдруг недавно обнаружил - такая радость, пахнуло таким родным, но уже почти забытым!
Конечно, это не первые мои опыты, первые были ещё в школьные годы. А тут я уже большой - уже студент! Поэтому и подходить к этим моим писаниям надлежит уже со всей строгостью!
СТИХИ СТУДЕНЧЕСКИХ ЛЕТ
(1967 — 1972 гг.)
МОЯ НИТЬ
За что мне жизнь благодарить?
За то, что жив не как придётся,
За то, что вьётся, вьётся, вьётся
Мне помогающая нить.
А что за нить? А нить — в печали,
В погоде, в радостях, в стихах.
Поскольку мы не одичали —
Постольку вьётся нить в руках.
Из года в год — всё вьётся, вьётся…
Кругом и грязь, и непролазь —
Она скользит себе да трётся,
Пусть трётся, только б не рвалась.
Занять чужую — извините,
За это в угол да плетьми.
Я сам вяжу её из нитей,
Что мне протягивает мир.
Я жизни каждую страницу
Сплетаю сам, всё больше сам,
Чтоб в яму в связке не свалиться,
Подобно Брейгеля слепцам.
***
МУЗЫКА БАХА
Наша жизнь до предела наполнена шумом.
Всё грохочет, клокочет, свища и звоня.
Убежать от него и пытаться не думай,
Даже ночи пропитаны скрежетом дня.
Как тяжёлые сны, как чугунные цепи,
Он нас душит, сковав по рукам и ногам, —
Этот страха страшней, этот смерти нелепей,
Этот ноющий, воющий, лающий гам.
Только всё-таки чудо на свете бывает,
Только всё-таки гаснет и тает беда,
Когда музыка Баха, вздохнув, оживает —
Удивительно тихо бывает тогда.
В это время на всей нашей шумной планете
Замолкают все трубы, что грозно трубят,
Застывают все губы и всё, что на свете, —
В это время мы слушаем только себя.
Каждый — в меру свою, каждый — в силу свою…
Но все вместе мы слушаем что-то такое,
Что даёт нам понять: мы стоим на краю
Перед вечностью — перед Небесной Рекою.
***
У Листа есть такой этюд,
Там он писал рукой своею:
«Играть быстрей», «Быстрее тут»,
«Быстрей», «Быстрей», «Ещё быстрее».
И наконец — о муки Листа!
О песня бешеной игре! —
Стоит: «Играть как можно быстро!»
И далее: «Ещё быстрей».
Вот так и нам, таким учёным
По части супер-скоростей —
Уж кажется: куда ж ещё нам?
А надо вот — ещё быстрей.
***
ВОСХОЖДЕНИЕ
Вы увлеклись. Как всадник, мчится
Жизнь ваша, сказочно вольна…
Попробуйте остановиться,
Попридержите скакуна.
Остановитесь где-нибудь
В долине горного молчанья —
Там, где находит окончанье
Привычный вам равнинный путь.
Остановитесь. Всё равно
Придётся вам остановиться:
Мечта хотела бы быть птицей,
Но ей не многое дано.
Пусть ляжет вечер — синий атом
Земной молекулы огней;
Пусть вам отсветится закатом
Напоминание о дне.
И звёзды выйдут над долиной…
Тогда, коня поцеловав,
Спешитесь — и неторопливо
Идите вверх на перевал.
Идите. Ночь не будет скучной,
Подъём не лёгок, что скрывать.
Не надрывайтесь, вам не нужно:
Не торопитесь уставать.
Идите, ветки осторожно,
Отодвигая впереди.
Скрип придорожный, крик тревожный
Пусть не смущают вас в пути.
То шутят горы — что бояться?
Так шутим иногда и мы,
Когда нам некуда деваться
От неизвестности и тьмы.
Но вы идите — вы хотели.
А раздвоится вдруг тропа —
Идите той, что ближе к цели
Ведёт: к чему вам отступать?
Она, конечно, явно круче,
И нету сил у вас. Но вы
Ведь не страдаете падучей?
Так выкиньте из головы
Все ваши охи, ваши вздохи,
Страданий бурный фейерверк.
Вы только отрывайте ноги —
Идите. Но идите вверх.
И хоть не подвиг совершили,
Но всё ж заслуженно вполне
Вы доберётесь до вершины,
И это будет, как во сне.
Вас встретит ветер у порога,
И ночь попятится волной,
И покачнётся шар земной!
И вы присядете немного.
И вы почувствуете здесь,
Что вздор — о вечном разговоры,
Когда кругом такие горы,
Что только лезть ещё да лезть!
А мир — он вот, и он опознан,
И что с того, что не решён?
Вы улыбнётесь горным звёздам,
И пусть вам будет хорошо.
***
НОКТЮРН
Ночь опустилась, задёрнула шторы.
Отсуетившись, ушли на покой
Те, что житейские двигали горы —
Словом ли, делом ли, мыслью какой.
Всё, чем наполнены были тревоги —
Где как работают, где что едят —
Сброшено. Души подводят итоги
И засыпают под шёпот дождя.
Ночь опустилась. По серому ряду
Мокрых домов угасают огни.
Можно смотреть и смотреть до упаду,
Как постепенно редеют они,
Как растворяются благополучно,
Как заменяются мраком глухим.
Окна созвездьями, окна поштучно
Гаснут беззвучно одно за другим.
Ночь опустилась. И хочешь не хочешь —
Надо мириться с её тишиной.
Ночь накатилась, и нечего ночью
Ждать откровений из жизни дневной.
Страсти, старания, переживания —
Всё неуместно в двенадцать часов.
Полночь и дождь… Ни тебе расставания,
Ни уставания от голосов.
Дождь — по домам, по асфальту, по лужам,
Дождь — по намокшей, продрогшей земле,
Грустен и добр, как нетронутый ужин,
Стынущий ночью на спящем столе.
Спят этажи под дождя пеленою,
Спит тротуар под фонарным огнём.
Улицы-улицы, чудо ночное…
Улицы спят, они заняты сном.
***
Мы забываем старых друзей.
Так это просто бывает и скучно.
Мы забываем старых друзей
Непроизвольно и простодушно.
Письма почтовые долго идут,
Всё через годы да воды глубокие…
Как-то не верится даже, что ждут
Нас наши близкие, наши далёкие.
А вот когда наступает беда,
А вот когда нам вдруг некуда деться,
Мы вспоминаем, что есть города
Нами давно позабытого детства.
Мы вспоминаем: ведь были друзья,
Были друзья — и никто был не нужен!
Мы замечаем, что новые хуже —
И потолковать с ними толком нельзя.
Нам бы вернуть наши прошлые звёзды,
Нам бы вернуться под звёзды тех лет!
Поздно, конечно. А если б не поздно?
Мы бы вернулись? Наверное, нет.
И потому, что друзья изменились,
И потому, что мы сами в пути.
Как бы нам прежние звёзды ни снились,
Наши надежды бегут впереди.
Только вот памяти тяжкое бремя
Воспоминаньями гонит к грозе…
Мы забываем старых друзей —
Что ж тут такого? Всему своё время!
Что ж мы всё мучимся, не уставая!
Подлая память, пыльный музей…
Мы забываем старых друзей,
А они в нас живут — и не забывают.
***
Между нами всё — тишь.
Где-то что-то теряется в сумерках.
Я молчу, ты молчишь,
Всё пристойно, всё мило, всё умненько.
Всё, как в доброй стране —
Ни волнения нам, ни мучения.
Только хочется мне,
Ах, как хочется мне возмущения.
Но в костре-мятеже
Я не вспыхну, тебе во внимание —
Я поджарен уже
На коптящем огне понимания.
***
СНЕЖНЫЙ ДИАЛОГ
Больно обиженный, плохо утешенный,
Я надеваю пальто, выхожу.
Снежная ночь. Даже небо заснежено.
Зимняя ночь. Я иду, я дрожу.
Я виноват — но не врал и не подличал.
Я виноват — а иначе не мог.
Снежная ночь, на душе моей облачно,
Белая ночь, я от боли промок.
Ночь увивается, ночь порывается
Что-то сказать мне, шепнуть на бегу.
Всё, ну конечно же, всё забывается!
Я понимаю — забыть не могу.
Я виноват! Хлопья в нити свиваются,
Ветром взвиваются, катятся прочь.
Ночь разрывается, ночь надрывается,
Хочет, старается как-то помочь.
Я виноват! — «Ничего, образуется».
Я виноват! — «Ничего, всё прошло».
Ночь моя, снежная, ночь моя, умница,
Ты понимаешь, как мне тяжело.
Ты понимаешь… Да стоит ли маяться,
Стоит ли мучиться — мне не помочь.
Нити то крутятся, то обрываются.
Не забывается… Не забывается…
Снежными хлопьями грусть одевается,
Нежными «…ается» кается ночь.
***
Я говорил ей, щурясь от огня —
Она молчала, слушала меня.
Я говорил, шутил, немножко глуп —
Она смеялась краешками губ.
Я говорил о песнях, о ночах,
О кораблях, о воске на свечах.
Я был влюблён, я облаком летел.
Что я смешон, и думать не хотел.
Я ждал ответа… А она ждала,
Чтоб я умолк и чтоб она ушла.
"Все ваши охи, ваши вздохи,
Страданий бурный фейерверк.
Вы только отрывайте ноги —
Идите. Но идите вверх."